Андрей Мороз: Я почти самый стройный

МОРОЗ Андрей. Мастер спорта международного класса по пауэрлифтингу. Родился 3 января 1965 года. Рост 183, вес 128. Достижения на всероссийской арене: бронзовый призер чемпионата России 2002 года. Личные рекорды: приседание – 400 кг, жим лежа – 235 кг, тяга становая – 352,5 кг.  

–        Глядя сейчас на вас невозможно поспорить, что в детстве вы ошиблись с выбором спорта. Чем тогда вас привлекла тяжелая атлетика?

–        Вообще-то спортом я занялся сравнительно поздно. В детстве не любил физкультуру, часто болел, мне еле-еле натягивали «четверку». Спортом увлекся, когда учился на токаря в 19-м училище. Там у нас был один парень, он почему-то начал быстро здороветь. И вот глядя на него и на отца Федора, который тоже посещал секцию тяжелой атлетики при метизном заводе, я первый раз в возрасте 18 лет пошел в спортзал. Первым тренером стал Юрий Щербинин, потом – Хан Насибуллин, а затем мы вместе с Владимиром Страшенко тренировались самостоятельно.

–        В детстве были упитанным мальчиком?

–        Я как-то менялся. До 7-го класса был высоким и худым, а, перейдя в 8-й, пополнел, но спустя некоторое время вновь худел. Все зависело от режима питания, когда начал регулярно заниматься спортом, стал поправляться и быстро здороветь.

–        Обычно такие люди как вы – здоровые и сильные, рождаются по природе.

–        И вправду по материнской линии мои дядья все такие. Один весил 140 килограммов, другой – 160. Видимо, их генные задатки передались и мне. Мама – тоже крупная женщина – весит килограммов 120. Я в мать, скорее всего, и пошел.

–        Почему же так поздно начали заниматься спортом, тем более с вашими генами? Неужели родители были против?

–        Я родился в Аше, потом жил в Уфе, Красноусольске, школьные годы провел в Сибае. Отец работал шофером, стремился к большим заработкам, вот и проходилось переезжать родителям с места на место. К тому же физкультуру сам не любил. Более того, когда отец умер в 1979 году, мне пришлось идти в ПТУ, устраиваться на работу. Сами понимаете, в то время было не до спорта.

–        Теперь как сформировавшийся профессиональный спортсмен считаете тот период потерянным?

–        В принципе, соглашусь с этим, но я всегда говорил о том, что чем раньше спортсмены начинают, тем раньше они заканчивают. Даже такой великий штангист, как Василий Алексеев, завершил карьеру в 38 лет. В начале следующего года мне исполнится 40. Зачем мне, допустим, «убиваться» среди молодежи, когда появиться возможность выступать среди ветеранов, где могу рассчитывать на чемпионство России, Европы, и может быть, мира. С молодежью уже тяжело бороться и, прежде всего, в последнее время, когда надо бы подумывать о здоровье. Потому что вижу, какие травмы получают атлеты в самом расцвете сил, а о нас, ветеранах, и говорить нечего. Травмы за травмами: то спина, то плечо, то еще что-нибудь. Мне все-таки кажется, что это возраст (смеется).  

–        Когда спорт для вас стал профессиональным в прямом смысле этого слова?

–        В 1983 году пришел в секцию тяжелой атлетики, в 1985-м меня уже освобождали с работы, – выступал за трест «Магнитострой», получал зарплату как шофер. Вот с того времени по 1988 год поднимал штангу. Даже, было дело, увлекся гирями. Потом произошел перерыв на четыре года. Занимался бизнесом, затем подарил его жене, – она в нем до сих пор работает. А я вернулся, но в пауэрлифтинг. 

–        Поднимать железо со временем надоедает?

–        Как сказать, не надоедает, но бывает, устаешь не столько физически, сколько морально. К примеру, я пять лет подряд каждое лето готовился к Кубку России. Этим летом директор мне разрешил отдохнуть, поскольку почувствовал, что утомился. Но ничего не поделаешь, если работа такая. Сейчас перехожу на тренерскую деятельность, может, легче будет. Прежде в любом случае приходилось выступать два раз в год обязательно.

–        Вот вы уже с тренерской точки зрения прокомментируйте следующую ситуацию: насколько реально на данном этапе магнитогорским пауэрлифтерам на равных бороться с чемпионами России?

–        Это возможно, но не всем. В 2005 году единственный, кто способен стать чемпионом страны среди мужчин – Константин Гирин. Из женщин – Наталья Савиных. Что для этого нужно? Было бы желание и, естественно, очень многое зависит от финансирования. Я знаю, на каком положении в Красноярске находятся залуженные мастера спорта, у которых оклад восемьдесят тысяч рублей наличными. По меркам хоккеистов и баскетболистов это, конечно же, очень мало, но если в нашем городе мастер спорта получает две тысячи рублей, то, в общем-то, разница вполне ощутима. Поэтому, в первую очередь, деньги, которые расходуются на подготовку, питание и прочее. Питание – это семьдесят процентов успеха. Нужно кушать много, обязательно 5-6 раз в день. Моя жена последние 3-4 года просто плакала от этого, прокормить меня не могла.

–        Пауэрлифтинг – травмаопасный вид спорта?

–        Да, впрочем, такой же травмаопасный, как и любой другой вид. Особенно на соревнованиях, когда спортсмен идет на максимальный результат, в его голове только победа. Этой весной в Красноярске по ходу одного турнира у меня произошел разрыв связок плеча, почувствовал резкую боль, что чуть рука не отнялась, но продолжил выступление, а утром уже не мог и руки поднять. Она до сих пор болит. У нас если что-то сломалось, то это надолго. Как правило, рвутся позвоночники, плечи, ломаются локти, грудные мышцы при жиме лежа. Двукратному чемпиону России из Челябинска Алексею Серебрякову вставили туда какие-то болты и железки, он теперь в шоу участвует: бревна носит, КамАЗы перетаскивает. Из пауэрлифтинга ушел, потому что жать невозможно. Меня, кстати, тоже в подобные шоу приглашали, но я отказался, поскольку выносливость дикая нужна.

–        Для вас «перестроечный» период из тяжелой атлетики в пауэрлифтинг был сложным?

–        Не очень. Штангисту переход в пауэрлифтинг дается достаточно легко, потому что основные упражнения в троеборье – приседание и тяга в тяжелой атлетике отрабатываются на тренировках постоянно. Единственное, что приходилось осваивать – жим лежа. А так, ничего сложного, переходить можно. Хотя надо по-новому изучать технику приседания. В тяге и жиме она совсем другая, чем в штанге, потому что веса в 2-3 раза больше. Замечу, что в штангу из пауэрлифтинга перейти гораздо труднее. Тяжелая атлетика – вид спорта для молодых, для тех, кому до 30. А наш вид более долгожительный, за это время можно многое успеть.

–        Что можно сказать о развитии этого вида спорта в Магнитогорске, сравнив с общей ситуацией по стране?

–        За последний год уровень пауэрлифтинга в нашем городе заметно вырос. Помните, я вам обещал, что появятся новые мастера. Так вот, это были не пустые слова. И все благодаря тому, что наш клуб «Атлет» начал обращать внимание на пауэрлифтинг, собрав воедино лучших тренеров, которые и стали продуктивно работать. Отсюда и результат. На чемпионатах области в командном зачете мы можем выиграть первое место у Челябинска. Однако это нам не удается лишь по одной причине. Как правило, на областных турнирах я и Гирин не выступаем (так как постоянно готовимся к чемпионатам России), потому наша команда регулярно вторая, но если надо будет,  станет первой. Скоро повезем на зональное первенство команду из 14 спортсменов, и каждый из них может  рассчитывать на выполнение норматива мастера спорта.

–        У вас была конкретная цель?

–        Первая и, самая простая, – позаниматься для себя. Затем она усложнилась, поскольку я решил стать кандидатом в мастера спорта. Выполнил. Потом наметил выполнение звания мастера спорта. Сделал. Вскоре захотел стать «международником» и, тоже выполнил. После этого попал на чемпионате России в призеры, а дальше для меня, увы, потолок. Считаю, пришел в пауэрлифтинг поздновато, лет на пять бы пораньше, и можно было побороться за звание чемпиона страны. Но лучше поздно, чем никогда. По анатомии кости мужчины начинают слабеть и рушиться после 45 лет. Так что у меня еще время есть (смеется).    

–        Не обидно, что пауэрлифтинг не олимпийский вид спорта?

–        Конечно, обидно, многие мечтают об этом. Был даже разговор на эту тему с господином Богачевым –председателем федерации России по пауэрлифтингу. Дело в том, что все наши сборные, от юниорской до взрослой, действующие чемпионы мира на протяжении шести лет. В свое время американцы пытались сделать наш вид олимпийским, но как только русские стали наседать, этот вопрос сразу потух. Теперь остается надеяться на то, что  Олимпиада 2012 года пройдет в Санкт-Петербурге и России на правах хозяйки Игр удастся «пробить» его в олимпийскую программу. 

–        Как вы относитесь к женскому пауэрлифтингу?

–        Считаю, каждый должен заниматься тем, чем хочет. Допустим, девушка – не красавица, но она мощная, почему бы ей не проявить себя на этом поприще. Она сможет заработать денег, посмотреть страну, мир. Проживет насыщенной жизнью. Причем если не станет этим заниматься, наверняка, будет чувствовать себя ущербно. Хотя в пауэрлифтинге есть настоящие красавицы. У меня тренируется девчонка, ее вес 48 килограммов, вы в жизни не подумаете, чем она занимается. Нравится девчонками быть сильными в последнее время. Мне кажется, мужской пол слабее стал. По спортзалам заметно – раньше их больше народу посещало. Видимо, молодежь другим увлечена. Как правило, в залы приходят те, у кого уже все благополучно и начинают думать о здоровье. Я считаю, это происходит от того, что в стране нет стабильности. Молодые люди неуверенны в ней, поэтому с ранних лет начинают погоню за деньгами, забывая про спорт.    

–        Похудеть на 25 килограммов было нетрудно?

–        Не скажите! Когда набираешь вес и хочется добавить еще чуть-чуть, то уже тяжело. Когда худеешь, и хочешь похудеть еще немного, тогда тоже тяжело. Я вот как худел. Привык на ночь очень обильно и вкусно кушать. Сейчас на ночь ем черный хлеб, салат и зелень. Уже после 7-8 часов вечера стараюсь к еде не прикасаться. Ем много утром и в обед. А вот вторая половина дня теперь диетическая. Хочу уйти в категорию до 125 килограммов, в прежней – свыше 125 тяжело стало. Там соперники сильные, один из них мой товарищ, не хочу и с ним бороться, поэтому решил уйти, чтобы ему было легче и мне. Хотя, легче ему, полагаю, не будет, - он весит 170 килограммов.   

–        Как супруга относится к тому, чем вы занимаетесь?

–        Она приезжает на мои соревнования вместе с детьми. Огромная заслуга в том, что я такой, принадлежит, конечно же, ей. Сперва, не скрою, был негатив с ее стороны. Ведь до работы в «Атлете» мы выезжали на соревнования за свои деньги. Многие поездки финансировала она, и со временем терпение и у нее стало заканчиваться. Но когда я начал приносить в дом зарплату, жена смягчилась, заявив: «наконец-то, хоть на бензин у нас есть, но на еду все равно не хватит». Сейчас до сих пор меня возит куда угодно: на тренировку, с тренировки. Я только и занимаюсь тем, что поднимаю штангу, кушаю и отдыхаю. 

–        Какие блюда вам не нравятся?

–        Не люблю свеклу если она одна, когда вместе с чем-то, то ем, потому что надо. Перловку не люблю, ячневую кашу и овсяную тоже. Но больше всего не люблю кипяченое молоко с пенкой. Люблю манную кашу, рисовую. Я все ем. 

–        Свою силу приходилось использовать в нестандартных ситуациях?

–        Однажды машину выталкивал с горки, затем в нее запрыгивал и катился. Из колеи вытаскивал за задний бампер. Поскольку живу на левом берегу, от хулиганов иногда защищался.  

–        Полные люди нередко бывают ленивы. Вам свойственна такая черта характера?

–        Действительно, лень во мне присутствует. Спать люблю, на диване валяться, но тренировка для меня святое. На тренировках никогда не ленюсь, те силы, что за день накапливаю, там оставляю. Но после тренировки снова отъедаюсь, отдыхаю. Лень ведь тоже понятие растяжимое. К примеру, знаю штангиста, который спит по 18 часов в сутки, потому что он, если не поспит, не сможет тренироваться. И это, чистой воды, правда: на наших тренировках за три часа можно так упахаться, что потом ноги просто домой не идут.

–        У вас есть какай-то особый ритуал, который соблюдаете перед тем, как выйти на помост?

–        Изначально быть уверенным в успехе нельзя. Своеобразный ритуал, так сказать, настроечный, у моего тренера из Челябинска Василия Савиных. Правда, после такого ритуала некоторые потом не видят штангу, уходят в другую сторону. Он по лицу очень сильно бьет, натирает уши. Сильный выхлоп адреналина получается и, надо признать, здорово помогает.

–        Самое любимое упражнение в троеборье?

–        То, которое получается. Когда я форме, мне нравится приседать. А вообще, мне все нравится.

–        Ваша племянница Виктория Волнухина в тяжелую атлетику пришла по вашей воле?

–        Конечно, по моей, по чьей же еще? В школе хулиганить начала, просилась в каратэ. Я ее не пустил, думал, отобьют ей там все на свете. Вместо этого привел со своей дочерью в секцию тяжелой атлетики. Правда, дочь через две недели оттуда убежала, а Вика осталась. У нее предрасположенность к штанге особая. В свои 12 лет была физически сильнее старших мальчиков, к тому же умудрялась старшеклассников в школе обижать. В общем, характер – не сахар: упрямая, своенравная. Однажды на моем дне рождении, когда ей было 12 лет, 15-литровую канистру с пивом одной рукой 10 раз пожала, когда пацаны не могли и двух раз поднять. Я ей говорю: «что-то у тебя дури много, надо ее куда-то определять». В каратэ не отдал, а в тяжелую атлетику запросто. Пусть, думаю, тренируется при мне в одном зале, может, что-то получится. Да и Страшенко обрадовался – первая девчонка в штанге.

–        До вашего похудения проблемы с выбором костюма существовали?