Наша справка:
ПИРКЕР Альберт Густавович. Родился 3 июля 1937 года в Магнитогорске. Ветеран волейбола. Заслуженный работник физической культуры России (2001 г.). Волейболом начал заниматься с 1951 года. С 1955 года работал на коксохимическом производстве ММК. С 1974 по 1983 гг. начальник цеха Улавливания химических продуктов коксования.
Автор книги «Страницы магнитогорского волейбола» (2002 г.), за которую получил литературную премию им. Константина Нефедьева. Образование высшее техническое. В 1955 году окончил магнитогорский индустриальный техникум. В 1965 году окончил Карагандинский политехнический институт, проучившись до этого 2,5 года в МГМИ.
Ныне председатель правления садоводческого некоммерческого товарищества имени Мичурина.
– Альберт Густавович, с какого возраста волейбол прочно вошел в вашу жизнь?
– С 14 лет, когда я начал играть в 7-м классе за сборную школы №16. Далее, после окончания семилетки поступил в техникум и уже на первом курсе играл за юношей сборной Магнитогорска. В 1954 году мы впервые выиграли первенство области, причем сборная города в то время состояла из учащихся школы №16: Валя Егоров, Миша Камиболотцкий, Ян Комарницкий и другие. Областные соревнования мы ни разу не проиграли, волейбол был на подъеме, за нашими успехами следили старшие ребята. Евгений Егоров и Дмитрий Носов привлекали нас к тренировкам. Сначала тренировались, надо отдать должное Федору Буранникову, на левобережном стадионе «Строитель», ходили, глазели, как старшие тренируются. Потом сами стали на эту площадку выходить, пасовать. Настоящих мячей ведь тоже не было, их мы увидели попозже, когда перебрались во Дворец культуры и спорта металлургов, что на площади Победы. Взрослые мужчины оказали огромнейшее влияние. У юношей не было отдельного тренера, а мужская команда лишь однажды приглашала тренера из Москвы, но через некоторое время с ним рассталась, потому что так тренировать здесь могли многие. Капитаном среди юношей был я, поэтому на меня выпала ответственность организовать процесс занятий и тренировок. Однажды Дмитрий Носов сказал: «Можно либо смотреть, как хорошие люди играют, либо самому научиться играть также хорошо». Эту фразу запомнил на всю жизнь.
– Дети того времени спортом увлекались чаще, чем сейчас?
– Очень большую роль сыграла такая форма развития физкультуры, как сдача норм ГТО. Если юноша шел без значка ГТО на груди, он чувствовал себя как-то неуютно. В обратном случае на него смотрели с уважением, а если уж повесил значок третьего разряда... Тогда это было редкое явление. В то время Магнитка на таком уровне не выступала, как сейчас по многим видам спорта, но задатки проявлялись. И ребята при всякой возможности, а залов было крайне мало, приходили и занимались. В школах залы располагались в подвалах. Размеры площадки восемь на четырнадцать, а высота потолка лишь четыре метра. Неспроста тогда играли скорострельные и низкие передачи, высокую играть было просто невозможно. Однако люди стремились, у нас, в техникуме очереди стояли. Помню случай, когда с известным в городе легкоатлетом Петром Леоновым вступил в боксерский поединок за право провести в зале тренировку. Я рос довольно плотным мальчиком, пришлось надеть перчатки, и сражаться с подростком на два года старше меня. Немного тогда боксом интересовался, знал, как правильно бить, мой соперник делал это неправильно – ударял по затылку. Я ему говорю: «Так же нельзя», а он отвечает: «А я не понимаю». В конце концов, состоялась ничья, и нам уступили место в зале…
Время проходит быстро. Не заметил, как началась работа, поступил на комбинат, но волейбольную жизнь не прекратил. Команда комбината не пропускала ни одного городского соревнования, мы регулярно тренировалась в спортпавильоне центрального стадиона. На коксохимическом производстве организовали ребят, создали команду своими силами, отремонтировали под спортивный зал депо для электровозов коксового цеха. Конечно же, материал нам давало производство. Дружили очень хорошо с доменным цехом, в районе 9-й и 10-й домны у них располагался спортивный зал. Когда у нас своего ещё не было, мы ходили к доменщикам.
– Из-за вашей национальности возникали сложности в общении с ровесниками?
– Были. Собственно, физкультурой начал заниматься затем, чтобы себя защищать чисто физически. В школу пошел в 1944-м году, тогда был такой порядок: играет гимн, начинается перекличка, где кроме фамилии, имени, отчества и года рождения, нужно было называть национальность. И звучал нелепый вопрос о национальности. Кому он был нужен? Когда произносил, что я русский, стоял неимоверный хохот. Но это продолжалось недолго, люди, видевшие кто я есть, стремились ко мне. Я был лидером в любом коллективе. А дворовые ребятишки, есть дворовые ребятишки. В свое время такие доступные виды, как лапта, погоняло, подвижные игры, связанные с бегом, нас увлекали. Но приходилось сражаться и кулаками. Вспоминаю эпизод, который не забуду никогда. Одного товарища обыгрывал в чику ясным весенним днем, на мне была беленькие рубашка, шортики. Ему это не понравилось, он закапризничал, стал меня обзывать, пришлось схватиться. Укатал его прилично, да и сам был в таком состоянии, что белой рубашки на мне уже не было. Вечером мама приходит с работы, а в коридоре её встречает толпа женщин. «Татьяна Филипповна, ваш Алька дерется», - в один голос заявили они. «Почему ты дерешься?» - спросила она у меня. Мам, а почему они меня обзывают: «Немчик, фашист, Гитлер!». В то время это, конечно же, звучало нелицеприятно. Но ещё раз повторяю, отношения с соседями были очень дружными. Жили на Щитовых, если у кого-то что-то было, запросто делились. Общая печка, общий коридор, двери постоянно открыты. Рядом с домами что-то было посажено. Наш район считался не совсем благополучным, но в детстве поножовщины не было. Дрались на кулаках, до первой крови, лежачего никогда не били.
– Волейбол тогда тоже зарождался на улице?
– Всё верно. Особенное развитие уличный волейбол получил в 1949-50 годах. Причем площадки строились собственными силами. Мы у себя во дворе расчищали место от камней и стекол, забивал в землю две трубы. Сетки, естественно, не было. Но у нашего Гарика Ващенко отец был рыбак, тогда и лески капроновой не было, а была шелковистая. Он и утащил у него пару клубков. Сделали, повесили. Никого не надо было собирать, возились на этом прямоугольнике с утра до вечера. Однажды отец Гарика приходит домой: «Где же нитки?». Потом узнал, вернее, сам увидел эту сотканную сетку, но сына не отругал. Так было во всех дворах. Учась в школе, собирали дворовую команду, с которой ездили по пионерским лагерям на товарищеские встречи по футболу, волейболу. А ребята постарше встречались с командой индустриального техникума трудовых резервов, чье общежитие располагалось в 7-м квартале. Это было очень престижное училище, в нем учился наш знаменитый космонавт Павел Попович. Мне нравилось, когда по утрам учащиеся техникума выходили на зарядку в обязательном порядке. Они сами соорудили волейбольную площадку, мы по их примеру сделали свою. Именно эти ребята повлияли на наше развитие и отношение к физкультуре, спорту и, вообще, к дисциплине. Потом его расформировали, но впечатления остались приличные.
Играли квартал на квартал, поселок на поселок. Мы не искали нянек. Ведь у нас сейчас порой иждивенческое настроение. Мол, мне нужен тренер, надо площадку организовать. Понимаю, что времена-то изменились, нельзя оставаться на том уровне, на каком мы были. Но отношение к спорту не должно быть иждивенческим, потому что человек тренируется, прежде всего, для своего физического развития. Я не представляю, как молодой человек не может заниматься физкультурой. Исключаю, безусловно, природные недостатки. Но когда человек просто лентяй, я таких людей не понимаю, и понять не могу. До сих пор те ребята, с кем жил на спортивных площадках во дворе, пока бодрые, здоровые, работали на приличных постах, затем вышли на пенсию. Мне вот пришлось пройти путь от рабочего до начальника крупнейшего химического цеха коксохимпроизводства.
– Вы коренной магнитогорец?
– Я родился в этом городе. Судьба довольно интересная, родня-то - все Ивановы, два брата, три сестры, и мама – Иванова Татьяна Филипповна. Мой отец эмигрировал из Югославии, он по национальности австриец. Когда фашизм начал развиваться, бежал в Советский Союз, получил здесь гражданство. В это время Магнитка строилась, по специальности плотник-краснодеревщик он был направлен сюда, на стройку. А у мамы муж был зажиточный офицер царской армии, его сослали, осталась она с пятью детьми. Отец - Пиркер Густав Иванович - женился на ней. Он хотел всех детей перевести на свою фамилию, но мама не согласилась. Тогда назревала политика репрессий, и отец попал под эту молотьбу. В июле я родился, а в феврале следующего года его расстреляли. Реабилитация пришла только в 1965 году. Я вырос в семье и никогда не ощущал, что у меня нет отца. Его мне заменили мама, братья и сестры. Они относились ко мне крайне бережно. Всё, что было лучшего из еды, доставалось маленькому.
– Рост, наверное, вас подкачал?
– Как сказать, 168 сантиметров - конечно, не волейбольный рост, но при нем можно было играть. Причина ведь не только в одном росте. Для того чтобы компенсировать свой недостаток в росте, приходилось очень много работать над прыжком. Потому что основа волейбола – передачи, прыжок, общефизическая подготовка и мышление. Я подпрыгивал достаточно высоко. Играя всю жизнь за Коксохим, исполнял роль нападающего. В сборной команде города играл пасующего защитника. Баскетбольное кольцо доставал, правда, не двумя руками, а одной, да и то - с разбега. Тренировался довольно-таки примитивно. Брал две гири весом по 20 килограмм в обе руки, и с первого этажа до верха (дом был трехэтажный), и обратно поднимался и спускался с ними вприпрыжку по лестнице. И так по нескольку раз. Причем, упражнения менялись: использовал как одну, так и две ноги. Потом приседал. Прозанимаешься минут тридцать, затем проверяешь - если доставал высоченный потолок кончиками пальцев, значит, на сегодня тренировка окончена. Работали над собой самостоятельно, понимая, что это нужно нам. В школе учился всегда хорошо, потому что считал, что спорт - дело нужное, но профессия нужна прежде всего. Семью спортом не прокормишь, исключая профессионалов. Хотя, конечно, заедало самолюбие попасть куда-нибудь повыше. Область для нас вообще была не предел, на первенствах России ниже пятого места не опускались. Меня удивляет, что теперь, несмотря на множество детских школ, Магнитогорск юношеские позиции в волейболе сдал. Отдельных ребят включают, но это не означает, что у нас нет одаренных детей. Пример - Женя Селиванов - выходец из центра подготовки олимпийского резерва. Однако рассуждать, что в Магнитке нет хороших волейболистов, мы не имеем морального права. Где-то буксуем прилично, потому что передовые позиции потеряны.
– У вас есть родственники в Югославии, Австрии?
– К сожалению, этим вопросом никогда не занимался, потому что след врага народа потихоньку за мной тянулся. Хотя должен сказать, что я воспитан советской школой, социализм дал мне образование, работу. Нет, нет, но находились недалекие люди, которые упоминали об этом факте. По этой причине меня так и не призвали служить в армию. В 19 лет я был в прекрасной спортивной форме. Меня призывали трижды, но возвращали по той причине, что моя фамилия Пиркер. Здесь надо отдать должное военкому, майору Дорожкину. Он любил спорт, волейбол в частности. Откровенно пригласил меня в свой кабинет и сказал: «Давай-ка, так. Парень ты хороший, загонят в стройбат, но чего тебе там делать? Оставлю тебя лучше здесь». Потом несколько лет, работая в Казахстане, меня вызывали на призывной пункт. Тогда был уже женат, росли двое детей. Поэтому служить не пришлось, и я долго переживал, потому что все мои друзья служили.
– В какой-то период вы отходили от волейбола, занявшись параллельно чем-то другим?
– Важнее работы у меня ничего не было. Должность начальника цеха – это немалая должность. При этом параллельно возглавлял Совет ДСО коксохимического производства. То есть спорт от меня не уходил никогда. Я не считал это за основное направление, но старался отобразить событие тех лет в отдельной книге. Сохранил много записей, сам выдавал много материалов по волейболу на страницах городских газет с целью его популяризации. Увлекался художественной литературой, её в личной библиотеке очень много. Это собрания произведений Пушкина, Блока, Лермонтова, Ломоносова, Карамзина, Маяковского, Астафьева. У меня есть замечательная и редкая книга «Слово о полку Игореве» во всех редакциях. Сборники «Жизнь замечательных людей». Не говорю о уже об Островских, Фадееве. Мы брали пример с образов их героев. В моей библиотеке хранятся биографии всех директоров ММК. Есть и магнитогорские писатели, Милешин и другие. Всё что когда-то было сказано о Магнитке, собираю и бережно храню.
– Вы сами не без успеха пробовали себя на почве журналистики?
– Вы так это громко называете. Книгу написал, получил за неё литературную премию имени Нефедьева. А вот растиражировать её так до сих пор не удалось. Первые 15 экземпляров удалось напечатать при помощи спонсорской помощи генерального директора «Магнитогорск-Коксохиммонтаж» Юрия Меньшикова. Несмотря на труднейшее положение на предприятии, мне он выделили 10 тысяч. Вот эти 15 экземпляров издали вместе с Владимиром Пермяковым. И 7 экземпляров этой книги вышло в издании Нижнетагильского металлургического комбината. В суперобложке, с цветными фотографиями на финской бумаге благодаря Алексею Дмитриевичу и Сергею Константиновичу Носовым. Меня приглашали в Нижний Тагил, где состоялось торжество, связанное с приездом нашего первого президента Ельцина. Один из экземпляров вручили ему.
– Значит, ваш экземпляр книги хранится у Бориса Ельцына?
– Так точно. Однако эта книга нуждается в гораздо большем тираже.
– Интересно, чем занимаются ваши дети?
– У меня трое детей. Старшая Валерия, ей 47 лет, окончила Уральский государственный университет, сейчас работает в школьной библиотеке по улице Московской. Дочка Танюшка окончила наш горно-металлургический институт по редкой тогда дисциплине, которая только зарождалась - экология водно-воздушного бассейна. Работала по ней в Кургане. Муж её, Евгений, тоже окончил наш горный институт. Они поженились, уехали в Курган, и там организовали свое дело. Сейчас проживают в Тюмени, имеют небольшой магазин, воспитывают сына. Именно одна Танюшка пошла по моим стопам благодаря тренеру Эльвире Шалых. В шесть годиков она её выискала, привела в секцию спортивной гимнастики. Это была любимица Павла Захаровича Шувалова. Татьяна достигла уровня кандидата в мастера спорта по гимнастике, мастера спорта по акробатике. В силу многочисленных травм ей пришлось оставить спорт.
Сын Алька живет здесь, работает в фирме. Он тоже окончил горный институт, мастер по компьютерной технике. Занимался легкой атлетикой, прилично бегал, но тоже травмы подвели. Спортом из них никто так далеко не пошел заниматься, как я. Впрочем, на этом папа не настаивал. Считаю, что дети не должны быть похожи на отца во всём. Хотя старшая дочь упрекает меня по этому поводу. Мол, Танька занималась, а ты меня не заставил.
– Ваша супруга к спорту имела отношение?
– Она участвовала в художественной самодеятельности. Когда рождались дети, вся нагрузка ложилась на неё. Меня иногда спрашивают: «Ты, вообще-то, как троих вырастил? То на соревнованиях, то на работе». К счастью, дети учились очень прилично. Обе дочери окончили десятилетку с одной единственной «четверкой», сын без «троек». Так что жаловаться на детей не могу.
Источник: Магнитогорск спортивный
