Седой скиталец мгновенно сменил маршрут и, плюнув на подписанный с клубом ХИФК контракт, вместо столицы Финляндии оказался в Магнитогорске. Интерес поначалу был в основном экзотический — первый канадский хоккейный тренер в России, почти десять лет руководил национальной сборной, и тому подобное. По прошествии полугода экзотика ушла на второй план: успешнее тренера в суперлиге на этот момент нет: "Магнитка" завершает "гладкую" часть чемпионата с отрывом, который сделал бы честь и прежнему ЦСКА, — 31 очко.
Мы не слишком много внимания обращали на канадского тренера, у которого и в национальной сборной играли в основном молодые ребята и не играли звезды из НХЛ. Он мог конкурировать, но не мог побеждать. Канаде потребовалось еще десять лет, чтобы она вернула этот победный дух. Уже без Кинга. Он тренировал клубы НХЛ (удачно — родной "Калгари" в середине 90-х, менее удачно — "Коламбус" в начале нового века), работал в Германии, но было ощущение, что свой тренерский ресурс он исчерпал.
В России Кинг доказывает обратное.
— Не холодновато вам в России, Дэйв?
Жили мы в Саскатуне, небольшом тогда городке, который подарил миру такого великого игрока, как Горди Хоу.
— Не с вашей ли подачи за одну из юниорских команд Саскатуна играет магнитогорский вратарь Антон Худобин?
— С моей. Антон — талантливый парень. В Саскатун отправили для того, чтобы он получил хорошую игровую практику и психологическую закалку.
— Скажите, Дэйв, а кому легче — юному Антону в Канаде или вам в Магнитогорске?
— В молодом возрасте адаптироваться в новой стране, наверное, легче. Начиная с языка. Мне и Линде — при всей нашей легкости перемещений (это стало возможным, когда дети выросли) — уже не так просто привыкнуть.
— Достижения Кинга-игрока скромнее, чем Кинга-тренера?
— В НХЛ в середине 60-х было всего шесть команд, пробивались "самые-самые". Я достаточно успешно выступал в одной из низших лиг, получал от хоккея удовольствие, но на это было не прожить. Поэтому уже в университете определился со своим тренерским будущим. Выпустился как преподаватель физкультуры, а в качестве тренера дебютировал в 25 лет. За десять лет прошел все ступени, включая высшую тренерскую школу. В большом хоккее — ровно четверть века. Повидал многое, и пока заниматься этим замечательным делом не надоело.
— Есть в России книга о хоккее, которая называется "Тренеры седеют рано". Вы с этим согласны?
— Полностью. Тренерская работа во многом состоит из волнений и переживаний. При этом оставаясь любимой.
— Как лучше назвать ваш нынешний период — авантюра, приключение, просто работа?
— Если это авантюра — то в хорошем смысле слова. Интереснейшая страна, великолепные хоккейные традиции, с которыми я всегда хотел поближе познакомиться, особая хоккейная атмосфера "Магнитки" — этого вполне достаточно, чтобы мне было интересно.
— Трудно было прививать свое хоккейное видение?
— А я ничего не ломал. Во-первых, команда профессиональная и с хорошим бойцовским характером (это я понял еще летом), во-вторых, хоккей — игра интернациональная, а в "Металлурге" достаточно много хоккеистов с международным опытом и тех, кто хотел бы этот опыт приобрести. Хоккеисты меня понимают, несмотря на естественные трудности общения.
— Не настраивает на благодушный лад неожиданно большой отрыв "Магнитки" от ближайших конкурентов?
— Ни в коей мере. В плей-офф все начнется сначала, о нашем отрыве никто и не вспомнит.
— Между тем ваш клубный опыт игр на выбывание не совсем удачен…
— По большому счету можно говорить только о работе с "Калгари". Да, мы действительно отлично проводили два регулярных сезона, выглядели очень мощно, но… Так получалось, что к плей-офф подходили, потеряв практически всех лидеров, и во многом от этого теряли уверенность. Поэтому сейчас сердце замирает, когда кто-то травмируется. Стучу по дереву…
— А как еще можно "подстелить соломки"?
— Нельзя "перегорать" — это когда чувство ответственности перерастает в боязнь совершить ошибку. Поэтому надо по возможности не "передавливать" с настроем. Хотя грань здесь очень и очень тонкая…
— В Канаде нет другого тренера с таким олимпийским опытом. Как и где вы его начали приобретать?
— В Канаде нет другого тренера с таким олимпийским опытом. Как и где вы его начали приобретать?
— А в Калгари от вас наверняка ждали только победы?
— Естественно. Накануне в Москве мы выиграли приз "Известий", что настраивало на оптимистический лад. Все было замечательно до злополучного матча с финской сборной. Ее мы обыгрывали всегда, но тут вышла осечка. Финны, кстати, и великую советскую команду тоже победили — что, впрочем, не помешало вашим хоккеистам в очередной раз взять "золото". Если смотреть реалистично, то та наша сборная медалей заслуживала. Хотя бы бронзовых.
— Это было самым большим вашим разочарованием в тренерской карьере?
— Пожалуй, да. А через четыре года в Альбервилле мы были как никогда близки к золотым медалям, хотя никто не ожидал от сборной Канады такой прыти. К претендентам на медали нас не причисляли. Но Олимпиада — турнир особый, порой опровергающий любые прогнозы. Мы вышли в финал, где уступили русской команде. Совсем другой по составу, чем в Калгари, но молодой, талантливой и вполне еще советской по духу. Высшего канадского ордена я был удостоен именно за "серебро" Альбервилля.
— Не обидно, что вы не имели возможности собирать под канадским флагом всех сильнейших? А когда такая возможность появилась, ваш "роман" со сборной был уже завершен?
— Как сложилось — так сложилось, обижаться не на кого. Да, в Нагано впервые в истории хоккея приехали сильнейшие мастера из НХЛ, но Канада выше четвертого места подняться не смогла. Это было просто шоком для всей страны. А сборная Японии, которую я тогда тренировал, заняла 13-е место, что стало невиданным успехом.
— Но теперь, в последние четыре года, сборная Канады — вновь безусловный лидер мирового хоккея. Не поделитесь секретом, как это удается? Хороших команд много, а побеждают только канадцы (за исключением последнего чемпионата мира)…
— Не буду оригинален, но главное — отношение к чести флага, которое проявляется не на словах, а на деле. Честь страны — гораздо более сильная мотивация, нежели любые деньги.
Для тренеров российской сборной, думаю, главная задача в Турине — поднять самосознание игроков, чтобы они ощущали свою причастность к великим традициям. Когда хоккеист знает, за что играет, — это великое дело.
Мы очень много внимания уделяли воспитанию патриотизма. Надел майку с кленовым листом — это и есть самая большая честь.
— Если уж мы заговорили о Турине — каков, на ваш взгляд, расклад сил? Не прогноз, а именно соотношение?
Россия подобрала хорошую команду. Отличные форварды — разносторонние, мастеровитые, боевые. Достаточно опытные защитники. С "глубиной" вратарской линии, пожалуй, есть проблемы.
Швеция. У поколения Петера Форсберга это, пожалуй, последний олимпийский шанс, и они сделают все, чтобы завоевать "золото". Мастерства шведам не занимать.
Чешская сборная — команда без слабых мест. Очень многое будет зависеть от психологической устойчивости чехов на момент Игр.
Не думаю, что финны, американцы и словаки (при всех их амбициях) смогут составить достаточно сильную конкуренцию четырем лидерам.
— Если бы вы тренировали российскую сборную, кого бы в нее привлекли из тех, кого нынешний штаб проигнорировал?
— Думаю, что штаб российской сборной все делал правильно, и я не вправе давать какие-то советы. Просто могу сказать теперь, исходя и из своего, пусть и небольшого, российского опыта, что в России много превосходных хоккеистов. Прежде всего атакующего плана.
— То, что один хоккеист играет в НХЛ, а другой в России, не означает автоматически, что первый сильнее второго?
— Нет, не означает. Не всегда в НХЛ играют заведомо сильнейшие. Посмотрите на Морозова из Казани, Мозякина из ЦСКА, Бута из "Локомотива" — да многих еще могу назвать из числа не попавших в олимпийский состав.
— "Магнитка" отправилась на восстановительный сбор в Эмираты, а вы — домой, в Саскачеван?
— Да, соскучился по внукам. Впрочем, "домой" я сейчас говорю про Магнитогорск.
Владимир МОЗГОВОЙ
Новая газета
