Александр Каунов: От денег никуда не денешься

–        Александр, чем вы занимались, находясь вне футбола более десяти лет?

–        Можно сказать, не своим делом. После окончания карьеры игрока решил пойти в тренеры. Но время было неудачное, перестроечное. Хорошие тренеры уходили на другие работы, стали заниматься не своим делом. Ну а как ещё мужчине можно содержать семью? Только занимаясь не своим делом. Сейчас на руководящие посты магнитогорского футбола пришла молодежь – Князев, Колмыков, те, с кем в свое время играл. В принципе, думаю, дела пойдут в гору. У этих людей есть желание поднять футбол: и детский, и команду мастеров.

–        Что было причиной вашего ухода с должности детского тренера в 90-е годы?

–        Тогда не было ни выездов, ни соревнований. Варились в собственном соку. Играть между собою не было смысла. Ни мячей, ни формы, ничего не было. Если хотели выехать, то только на свои деньги. Собирать их с родителей - тоже не дело. Также и на «Кожаном мяче». Область отыграешь, пройдешь отбор на всероссийский турнир, а выехать было нельзя. Нет денег. И зарплата…

–        Однако вы и сейчас рискуете определенным образом. Уйти с неплохого рабочего места в бюджетную структуру отважился бы не каждый, какие бы хорошие и грамотные специалисты в ней бы не работали.  Не страшно возвращаться?

–        Нет. Есть за спиной определенный багаж, и жена неплохо зарабатывает. Так что, по крайней мере, пока не страшно. В данный период для меня деньги не так важны. Надоело со стороны смотреть на нищенское состояние команды в Магнитогорске.

–        Сейчас, глядя на малышей, должно быть, вспоминаете, как сами несколько лет назад пришли в футбольную школу. Как это было?

–        Во второй классе. Пришел в школу тренер Валентин Парри, ныне работающий в волгоградском спортинтернате. В этом году  к нему уехало трое воспитанников нашей школы. Правда, в Волгограде больше возможностей и шансов попасть куда-то… А со мной случилось так. На следующий день в школе пришло семеро, шестеро из них отсеялось, а я остался. Раньше часты были поездки. Куда только не ездили. Однажды пробились в финал «Кожаного мяча», который проходил в Харькове. Там нас, пятерых, заприметили и забрали в местный спортинтернет. Играл за сборную Украины с 8-го по 10-й классы. Потом перебрал в киевский интернат. Вернулся в Харьков, поиграл за дубль «Металлиста». Затем была служба в армии, играл за хабаровский СКА. Забирали в ЦСКА, но на офицера не подписался, отправили на Дальний Восток, когда оставалось полгода служить. И потом здесь в «Металлурге», - команде мастеров. Закончил, когда уже денег не стало, смысла не было играть. Да, и возраст…

–        Но в 30 лет у некоторых все только начинается.

–        Представьте семь операций на ногах. Поэтому рано закончил.

–        Вас тренер сразу поставил играть в нападение?

–        В спорте видно по способностям. Более грамотный тренер видит сразу, кто на какой позиции сможет играть. У меня была скорость, шустрость, техника владения мячом, высоким ростом не выделялся. Так что, было место крайнего полузащитника. За сборную Украины именно на фланге играл. Со временем в «Металлурге» тренер Козлов сделал из меня нападающего. Хотя мог играть в полузащите.

–        Сказали, что вас и ещё четверых забрали в Харьков. Как тогда подобное происходило?

–        В каждой республике бывшего СССР был футбольный спортинтернат. Она обладал широкими полномочиями, забирал под свое крыло лучших, из тех, кого находили селекционеры. Это считалось выше, чем СДЮСШОР. Сами тренеры, желая того, чтобы их воспитанники росли, иногда были инициаторами отправки перспективных ребят.

–        Что вам больше всего запомнилось в киевском «Динамо»?

–        Это была главная команда Украины, которой помогали партийные органы. Все делалось для игроков. Со всей Украины забирали в «Динамо», в любом порядке, в том числе и приказном. Плюс и тренер был великий – Лобановский. В то время борьба велась между его «Динамо» и «Спартаком» Бескова. На Украине работала хорошая школа. Детскими тренерами были специалисты, прошедшие высшую лигу. Они передали больший опыт. А у нас в России таких тренеров не было.

–        С кем вы успели поиграть на Украине?

–        Шматоваленко, Деркач, Ващенко, Гущин. Их много, по именам все не упомнишь, 25 лет прошло.

–        Наверняка тогда присутствовал жесткий, армейский режим?

–        Без него никуда. Мне кажется, если есть дедовщина, значит, будет результат. Учили самостоятельности, характер воспитывали. А сейчас что твориться? Чуть-чуть что-то не так, сразу слюни, слезы.

–        Что собой должна представлять дедовщина в футболе?         

–        Никто никого, конечно, не бьет. Прежде всего, уважение к старшим, если хочешь добиться результата. В том числе, к игрокам, которые старше по возрасту. И даже к ним нужно проявлять уважение.

–        Как вам игралось в Хабаровске. Очень много легенд ходит о хоккейном «Амуре» - команде, живущей практически в самолете. Как вам игралось на Дальнем Востоке?

–        Раньше была армейская команда СКА. В основном были приезжие, тем, кто оставались, присваивалось звание офицеров. Я приехал солдатом, просили остаться. Но не захотел, вскоре должен был жениться на девушке из Магнитки. Далеко от мира сего. Лететь до Москвы семь часов. Многие соперники, прилетавшие туда, можно сказать, сдавались без боя. Тем более, климат непривычный, очень влажный. При +25 и повышенной влажности воздух плавится.     

–        Вам выпадал хотя бы один шанс сыграть в высшей лиге?

–        В Хабаровске оставляли. Потом, в свердловском «Уралмаше», в харьковском «Металлисте». После и не пытался, в магнитогорском «Металлурге» хорошие условия были. О своей футбольной карьере не жалею.

–        Вероятно, по тем временам вы были не слишком амбициозным человеком в спорте?

–        Ну да. Если бы на Украине остался, там бы и играл. Однако нас Козлов пригласил сюда. Первый год службы в армии играл за «Металлург». Семен Борисович (Меерович – ныне директор ФК «Магнитогорск», - прим. А.И.), но об этом узнал московский тренер Назаренко, и меня забрали сначала в ЦСКА, а затем в Хабаровск.

–        В Магнитку вернулись немного огорченным? Какой был стимул продолжать карьеру в «Металлурге»?     

–        Раньше стимул был один – квартира, если женишься. Сталевару их давали в 40 лет, а нам раньше. У нас здесь лучше было, чем где-нибудь в первой лиге. Нам чуть-чуть не хватало выйти на более высокий уровень, в ту же первую лигу. Откровенно скажу, судьи «убивали», и всё. Не случайно, мы чемпионат заканчивали на втором, третьем месте. Сейчас, конечно, полегче, выйти в первую лигу можно, если есть деньги. Там, где есть деньги, - есть команда. Весь вопрос в деньгах. Если их нет, то и нормальных игроков не будет.

–        За те годы, что вы провели в «Металлурге», как считаете, использовали всего себя без остатка?

–        До 1992 года, - на все сто процентов. Потом начался сброд, бардак. Конечно, где-то играл слабее, были и некоторые обиды, и нарушения режима. Все мы люди. Раньше, когда был моложе, присутствовал азарт, играл за честь города. И после того, как многие начали разбегаться, стали опускаться руки. Мой товарищ Андрей Андреев, с которым Харьков вместе прошли, ушел, и за ним начали расходиться. Стали мучаться, и в результате домучились, сами видите, до какого результата.

–        Играя в футбол во второй лиге чемпионата СССР в 80-е годы, можно ли было заработать хорошие деньги?

–        Под пятьсот рублей в месяц можно было заработать. В основном, 300-350 рублей. Мы числились инструкторами по спорту Центрального стадиона.

–        Не обидно было играть за такие деньги?

–        В принципе, их хватало. Плюс магазины для особо приближенных к начальству, партийных в то время. Квартиры давали, машины вне очереди покупали. Однако к 30-35 годам здоровье гробилось. Не все это понимали и понимают. Поэтому кто-то до сих пор считает нас дармоедами.

–        В «Металлурге» ваших лет можно было расти в мастерстве, играя в футбол?

–        Безусловно, особенно, когда рядом с тобой, плечом к плечу тренировались и играли такие, как Юрий Худяков, Сергей Михневич. Они прошли московский «Спартак», кемеровский «Кузбасс». Имели опыт выступления в первой лиге. Были ребята из Москвы. Расти было можно до какого-то уровня второй лиги. Вы знаете, чем вторая лиги отличается от высшей? В высшей лиге больше головой думают, меньше бегают, а во второй – больше бегают, меньше головой думают. Вот, вся разница. Я в 20 лет уровень второй лиги перерос, мне было неинтересно в ней играть, но необходимость зарабатывать деньги брала свое.

–        Что больше всего запомнилось из вашей футбольной карьеры?

–        Вторая лига по уровню игры была, как сейчас первая. Если нас, ветеранов, всех собрать, два месяца потренировать, мы не хуже сыграем. Чисто просто на опыте. В футбол люди играют головой. В свое время ездили на международные турниры с участием более старших команд. В матчах против них бегали, как собачки за этим мячом. Набирали опыт. Выходили со сверстниками и обыгрывали их.

–        Тогда, играя за «Металлург», допускали мысль о том, что магнитогорский футбол так низко падет?

–        Нет. Никто не думал, что будет перестройка. А когда все это началось… Хотя надеялись на лучшее, а вышло как всегда. Теперь всем понятно, что на бюджетные деньги профессиональный клуб не создашь. Нужна помощь коммерческих компаний.  

–        В те годы вам наверняка поступали предложения о переходе из «Металлурга»?

–        Предложений-то было море, просто условия почти везде одинаковые. Можно было бы в любую команду перейти.

–        Зато новый город, новые впечатления…

–        Здесь я родился, поэтому остался. И родители в Магнитке. От Находки до границ Европы везде приглашали.

–        А как же тогда удавалось переманивать других игроков? В силу каких причин?

–        Они искали, где получше. Чуть-чуть, но лучше. Я, может, был не тем человеком, не из категории тех людей, которым предложи на сто рублей больше, и они согласятся. Меня здесь все устраивало. Конечно, были обиды, но это было терпимо. Те, кто играл за «Металлург», имели всё, что нужно.

–        Как вы выходили на поле, если перенесли семь операций на коленях?

–        Нужна была квартира, семью нужно было кормить. Играл на уколах. Жить-то как-то надо было.

–        Когда впервые возникли проблемы со здоровьем?

–        В 1987-м году в хабаровском СКА. Связку в первый раз порвал. Вернулся, здесь искусственную поставили. Через год опять порвал. Потом два мениска полетело, следом кусок кости. Восстанавливался в межсезонье, а в ходе чемпионата боль снимал уколами. Причем, гормональными препаратами, но куда было деваться?

–        При современной медицине могли бы подольше поиграть?

–        В России ничего не изменилось, а стало наоборот хуже. Врачи между собой так говорят: будем лечить или пусть живет?

–        А кто был вашим доктором?

–        Борис Ошмарин, работает в ортопедии на Набережной. На мне он, можно сказать, проходил практику. Все наши травмированные футболисты прошли через его руки. Он мой старый товарищ. Сейчас все спортсмены к нему обращаются. Я после его медицинского вмешательства ещё семь лет играл. И сейчас могу. С болью, конечно, но терпимой.

–        У вас нет наследника, который мог бы продолжить футбольную карьеру Кауновых, - растет дочь. Как вы относитесь к женскому футболу?

–        Пусть играют. Но в Магнитке к мужскому практически никак не относятся. Впрочем, по стране очень мало профессиональных женских команд. К женскому футболу отношусь положительно. Тем более, для массовости можно.

–        А вы бы согласились стать тренером женской команды?

–        Ни в коем случае. Из-за склада характера не смог бы. Мужскую - согласен. Мне было бы просто неинтересно тренировать женщин.

–        Ваша дочь, по крайней мере, детство связала со спортом?

–        Вероятно, гены сказались. Её приглашали в легкую атлетику, - быстрее всех бегала. Но она выбрала конный спорт, в который ходила пять лет. Одна её подружка втянула. Правда, два года назад эту секцию бросила, к тому как я понял, она распалась. Осталась секция в «Горном ущелье». Однако туда далеко ездить. Полгода поездила и бросила. Теперь в институте учится.

–        Карьере профессионального спортсмена всегда отнимает достаточно времени. Как сейчас вы им распоряжаетесь?

–        Часто встречаемся с друзьями. Играем в футбол. Есть желание каждые выходные выехать куда-нибудь с семьей. На природу, отдохнуть.

–        Вы со Станиславом Филоновым одного года рождения, вместе играли в Харькове. В руководимой им команде «Магнитогорск» прослеживаются ли почерк того «Металлурга», образца 80-х?

–        Видно, как Стас старается. И, думаю, у ребят должно получиться. Они наберутся опыта, если их поддержать финансовой стороной, дела у команды пойдут. Приятно осознавать, что наше поколение неравнодушно к магнитогорскому футболу. Неудивительно, что ведущие игроки тех лет занимают руководящие посты. Но без приезжих футболистов не обойтись. Их приобретение упирается  в деньги. От них никуда не денешься.

–        Как детский тренер, какого результата хотите добиться?

–        Воспитать одного, может быть, двух игроков для команды мастеров. И просто привлечь к футболу, чтобы люди по подъездам не ходили, не крутили собакам хвосты. У детей желание есть, их много приходят. Но опять-таки многое упирается в мячи, майки, тот же зал. Им ведь нужно где-то заниматься. Приятно, что болельщики меня ещё помнят. Нередко от ребят, которые занимаются у меня, приходилось слышать: «Знаете, а мой папа помнит, как вы играли в футбол».